Блокнот теоретика

Третий написанный фрагмент статьи о "Теории систематики и классической концепции истины". Включает еще один пример "материализма" в теории систематики и начало (или продолжение) собственных философских построений.

***
Значительно более определенны представления о субъективном моменте таксономического знания в книге Зуева (2002), где акцент делается на социокультурной составляющей науки. Тем не менее, общая схема остается той же: с одной стороны мы имеем объективную реальность, в виде природного элемента объектов науки, с другой – научное знание, которое отчасти прямо отражает эту реальность, а отчасти привносит в свой объект социокультурные элементы.

Видимо, это последняя выписка из В.В. Зуева - больше не могу.
Трудности построения естественной системы обусловили редкость употребления этого понятия основателями таксономии, в частности, даже К.Линнеем, который понимал, что естественная система - это то, что скрыто в самой природе, а сделанное человеком искусственно и относится к методологии, поэтому он более часто использовал термин "естественный метод", что означало более или менее естественное расположение растений, лишь отражающее в какой-то степени то, что существует в самой природе (с. 70).
- Что скажут на это наши историки науки? Правдоподобно такое объяснение линнеевской терминологии, как по вашему?

Продолжаем выписки из книги В.В. Зуева
Именно неосознанность необходимости замены старой статической онтологии новой эволюционной онтологией, адекватной созданному миру таксономических объектов, приводит к постановке проблемы реальности. <...> Другими словами, проблема вовсе не в реальности таксонов, следует осознать задачу замены статического мировоззрения (с. 42).
- Можно согласиться с тем, что реальность таксонов - это производное от реальности таксономиста. Т.е., настоящая проблема состоит в том, существует ли в качестве ученого такая фигура, как "систематик". В остальном - тихий ужас... Замена одной "онтологией" другой "онтологии"... Противопоставление "статического" и "эволюционного"...

Продолжаем читать книгу В.В. Зуева (начало см. здесь: http://trombicula.livejournal.com/4387.html).
На с. 37 автор цитирует Патнэма, который писал, что "объекты" не существуют независимо от концептуальных схем. Это утверждение он считает "слишком категоричным" и, в противовес Патнэму, цитирует следующую книгу: Хакинг Я. Представление и вмешательство. М., 1998:
"...многие из наших преднаучных категорий суть естественные виды: люди и трава, мясо и конина. В мире просто существуют лошади и трава, независимо от того, что мы думаем об этом, и это должно быть признано любой концептуальной схемой. У истории науки нет оснований отрицать, что мир сам сортирует себя таким образом" (Хакинг, 1998, с. 122).
- Конечно, если использовать этот текст, надо проверить по первоисточнику. В представленном виде он поразил меня своим идиотизмом. Т.е., если мы задаем классический вопрос: воспринимаемые вещи есть сами по себе или являются всего лишь продуктом восприятия, - то ответ на него должен звучать так: некоторые ("многие") и на самом деле есть, а другие - всего лишь порождение наших концептуальных схем.

Еще выписка из книги Зуева.
На начальных этапах зарождения таксономии исследование таксономического разнообразия определялось чисто практическими потребностями людей: необходимостью знания живого мира для различных конкретных целей, например, использования плодов различных растений в пищу, для чего нужно было отличать съедобные плоды от несъедобных (с. 14).
- У Леви-Строса было другое мнение: он полагал, что в "народных таксономиях" очевиден и "бескорыстный" теоретический интерес. Причем это мнение было основано на рассмотрении конкретного этнографического материала, тогда как мнение Зуева основано непонятно на чем (весьма похоже на то, что просто на произвольных домыслах).

Продолжаем выписки из книги В.В. Зуева.
Теория социальных эстафет сформировалась в процессе решения фундаментальной философской проблемы анализа знания, понимания того, что представляет собой знание, какова его структура, способ его бытия. Знание было понято как особый социальный механизм эффективной передачи опыта, как механизм "социальной памяти" (с. 13).
- Значит, теперь мы, наконец, знаем, что такое знание? В таком случае мы сами - этот "социальный механизм". А раз так, мы не отвечаем за истинность нашего знания о знании. Более того, мы вообще, в сущности, не говорим: это "социальный механизм" сказывается через нас. Получаем типичный "парадокс лжеца". Непонятно, как можно было не заметить такой простой логической ловушки? Впрочем, Розов (на которого ссылается Зуев), как я смутно помню, говорил о каком-то "парадоксе Мидаса". Надо бы перечитать для ясности...

Обсуждается книга:
Зуев В.В. Проблема реальности в биологической таксономии. Новосибирск, 2002. 192 с.
Книга редкая: тираж - 300 экз. Спасибо автору, который любезно согласился выслать. В Интернете есть его статьи примерно на ту же тему. На эту книгу также опубликована рецензия: Павлинов И.Я., 2003. Рецензия на книгу Зуева В.В. "Проблема реальности в биологической таксономии" // Журн. общ. биологии. Т. 64. № 6. С. 519-523.
Итак, читаем "Введение".
Вопрос о реальности таксономических объектов имеет два взаимосвязанных аспекта. Первый аспект касается исследования вопроса о естественности таксономических объектов. В таксономии он ставится как вопрос о том, существуют ли таксономические объекты в самой природе, т. е. предзаданы ли они человеческому познанию, или же являются искусственными порождениями человеческого разума. (с. 4)
- Значит, "сама природа" и "разум". А что же чувство? Ведь чувство – тоже как бы на "нашей" стороне – мы же им воспринимаем, а не его воспринимаем; с другой стороны чувство – это не разум. Разве возможные "порождения чувства" – это нечто незначимое при рассмотрении вопроса о познании? Таким образом, здесь нет даже правильной постановки вопроса о реальности, не говоря уже о его разрешении!